Памятные даты

В нашей монографии "История Балашовского края: проблемы методологии и историографии" дан подробный анализ ряда исторических и историографических источников, посвященных этому политическому деятелю [2]. В данном очерке, опираясь на материалы упомянутой выше книги, главное внимание уделяется методологическим проблемам изучения политической биографии Г.И. Солонина - заметной фигуры в истории Балашовского края.

Какие методологические положения должны быть учтены в первую очередь при изучении биографии Г.И. Солонина? 1. Научное изучение биографии любого человека невозможно вне исторического контекста, т.е. исторических условий, в которых протекала его деятельность. В случае с Г.И. Солониным речь идет об исторических событиях, свершившихся в России после Октябрьской революции. 2. Мало найти и пересказать содержание исторических источников - надлежит осуществить их критический и сравнительно-исторический анализ. Это требование полностью относится, например, к документам по т.н. "Делу Солонина", хранящимся в Балашовском филиале ОГУ "Государственный архив Саратовской области" (БФ ГАСО). 3. Необходимо всячески избегать "конструирования" ("спрямления", придумывания) хода реальных исторических событий, в т.ч. происходивших в Балашовском уезде в первой половине 1918 года.

Основная проблема, обсуждаемая в предлагаемом очерке, сводится к следующему: было ли причиной смещения и последующего ареста Г.И. Солонина в 1918 году - противостояние большевиков и "эсеров" в Балашовском уезде?

1. Исторический контекст.

Говоря о Солонине, нужно помнить, что он был социалистом-революционером максималистом, а не левым эсером, как ошибочно считают некоторые местные исследователи. Почему это важно знать? Дело в том, что политика эсеров-максималистов по ряду параметров была близка к политике большевиков. Так, максималисты участвовали в Октябрьском вооруженном восстании и на II Всероссийском съезде Советов по основным вопросам (о власти, о земле, о войне и мире) поддержали большевиков, один максималист был избран во ВЦИК. Участвовали они и в работе комиссии по выработке первой советской Конституции (в ее состав с совещательным голосом входил один из лидеров максималистов А.И. Бердников), максималисты входили в состав местных советов, о чем свидетельствуют и события в Балашове в первом полугодии 1918 года.

Вот почему в постановлении Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета "Об исключении из состава Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, Советов и местных Советов представителей контрреволюционных партий - социалистов-революционеров (правых и центра) и Российской социал-демократической рабочей партии (меньшевиков)" от 14 июня 1918 г. нет ни слова о максималистах.

Надо подчеркнуть, что эсеры-максималисты были последовательными приверженцами идеи власти Советов. По этой причине они отрицательно отнеслись к убийству германского посла Мирбаха и левоэсеровскому восстанию 6 июля 1918 г., видя в этих акциях попрание советской власти, стремление левых эсеров к установлению собственной диктатуры. Ф.Ю. Светлов, один из лидеров максималистов, 9 июля 1918 г. на V съезде Советов (на этот съезд было избрано 35 эсеров-максималистов) заявил, что выступление ПЛСР выросло "на разгоряченной бредовой почве захвата власти".

Мало того, в ноябре 1918 г. (когда Г.И. Солонин давно уже был отстранен от должности и находился в заключении) в инструктивном письме Центрального исполнительного бюро Союза эсеров-максималистов (ССРМ) местным организациям говорилось: "Максималисты всегда считали коммунистов-большевиков своими товарищами по оружию в борьбе за социальную революцию и советскую власть, и никогда не понимали борьбу с ними иначе, как борьбу идейную, средствами агитации и пропаганды... если большевики и делали ошибки перед социальной революцией, то никогда не изменяли ей...", поэтому борьба с ними должна вестись исключительно в рамках Советов и в ней "нужно щадить Советскую власть".

И лишь в начале 1919 г. вопрос об отношении к большевикам стал причиной раскола в ССРМ. Большая часть организации во главе с Ривкиным и Нестроевым стояла за усиление критической независимости по отношению к ним, меньшая, во главе со Светловым и Бердниковым, - за сближение с большевиками. Последняя группа покидает ССРМ и создает свой «Союз максималистов», который в 1920 году вливается в ряды РКП (б). Заметим, что в этом же году в РКП (б) вступает и Г.И. Солонин.

В связи с этим было бы не совсем правильно считать, что в первом полугодии 1918 года Балашовским уездом руководили "эсеры". Дело в том, что максималисты образовали свой союз (ССРМ) еще в октябре 1906 г. (восстановили его после Февральской революции 1917 г.). Левые эсеры, исключенные из Партии социалистов-революционеров (ПСР) за сотрудничество с большевиками, оформились в самостоятельную партию в декабре 1917 года. То есть применительно к первой половине 1918 года термин "эсеры" нужно обязательно конкретизировать, указав на конкретную партию (или союз) эсеровского толка, а не говорить об «эсеровском руководстве» вообще.

К тому же, следует приводить конкретные факты, подтверждающие систематическое осуществление каких-то особых («эсеровских») программных (руководящих) установок в деятельности того или иного местного советского чиновника, декларировавшего свою принадлежность к каким-либо "эсерам".

2. Что показывает изучение подлинных исторических документов?

Но возможно, в Балашовским уезде сложилась ситуация, когда местные большевики по каким-то причинам преследовали местных же эсеров-максималистов или, наоборот, эсеры-максималисты - большевиков? Если это так, тогда неизбежно возникает еще два вопроса. Насколько деятельность Г.И. Солонина на посту председателя исполкома была «эсеро-максималистской»? Было ли отстранение Г.И. Солонина в июне 1918 г. связано с его принадлежностью к Союзу социалистов-революционеров максималистов?

Чтобы ответить на эти вопросы, в начале нужно выяснить – какие полномочия имел данный исполком в структуре новой власти. В «Наказе исполнительному комитету» - составной части Резолюции, принятой на III съезде Советов «крестьянских, рабочих и солдатских депутатов» Балашовского уезда (проходившего 23-25 февраля 1918 г. в Балашове) отмечалось, что «вся полнота власти» до следующего съезда местных Советов передается исполкому, который в своей деятельности должен «исходить из линии политического поведения, выработанной вторым Всероссийским съездом Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов», а в вопросах «общегосударственного значения» - из указаний, исходящих от «центральных органов управления Всероссийского центрального исполкома Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и Совета народных комиссаров». То есть исполком, который возглавлял Г.И. Солонин, должен был руководствоваться решениями центральных органов советской власти.

Съездом были сформулированы и «неотложные вопросы текущего момента», в числе которых называлась необходимость «принятия решительных мер к подавлению контрреволюции, направленной против правительства, революционных рабочих и крестьянских сил уезда». Именно этот съезд выразил «признательность» новому составу исполкома за введение «военного положения» и подавление протестов местной общественности 6 января 1918 г. Активно участвуя в подавлении протестов в г. Балашове, Г.И. Солонин проявил себя как решительный сторонник радикальных действий в утверждении и укреплении основ новой власти. В этом смысле, в тот исторический момент, он, вероятно, казался правящей политической элите ценным местным советским функционером.

В решениях съезда содержались весьма конкретные поручения. Так, например, съезд предлагал организовать «летучий отряд по борьбе с расхищением имений, взятых на учет и по борьбе со спекуляцией». Весьма подробные указания даны в Резолюции съезда по «распределению живого и мертвого инвентаря». Легко заметить, что и конкретные решения съезда местных Советов – в то время высшего органа власти в уезде – не противоречили политическим установкам центральной большевистской власти.

Но, может быть, максималист Г.И. Солонин мог единолично влиять на состав исполкома и таким образом как-то «извращать» политику, проводимую ВЦИК и СНК? Оказывается, не мог, так как исполком формировался из «действительных членов», утверждаемых уездным съездом «представителей Советов» (от Совета рабочих депутатов, Совета солдатских депутатов и Совета крестьянских депутатов; один член исполкома выдвигался «от профессиональных союзов»). Причем, каждый Совет имел право отозвать своего члена исполкома и заменить другим. Кроме того, все члены исполкома должны были «свято соблюдать все предначертания съезда». То есть, Г.И. Солонин был ограничен весьма жесткими рамками решений не только центрального российского руководства, местного съезда Советов, но и решениями каждого местного Совета в отдельности - по такому важному вопросу, как формирование и изменение состава исполкома.

Но самым убедительным доводом в пользу того, что в исследуемый период в Балашовском уезде не было никакого политического противостояния между большевиками и социалистами-революционерами-максималистами являются итоги выборов в исполком на VI «очередном экстренном» съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Балашовского уезда, состоявшемся 15-21 июня 1918 г. (т.е. уже после устранения Г.И.Солонина). В новый состав исполнительного комитета были избраны 8 большевиков и 6 максималистов (Типаев, Зверев, Дьячук, Рыбаков, Лученко, Саунин). Кандидатами в обновленный исполком были избраны 4 большевика и 2 максималиста (Виноградов, Несмелов). То есть на данный исторический момент можно говорить даже о союзе представителей этих двух партий.

Если в уезде не было никакого межпартийного противостояния между большевиками и эсерами-максималистами, то почему же был устранен эсер-максималист Г.И. Солонин? Ревизионная комиссия (во главе с «главным ревизором» Несмачным), специально избранная 15 июня 1918 года VI уездным съездом Советов для расследования деятельности Солонина, вопрос о его виновности выделила в отдельное «дело». К 20 июля «дело» было завершено, а подробный доклад был направлен в Саратовскую Коллегию обвинителей. Главное обвинение, сформулированное комиссией, заключалось в том, что Солонин, будучи председателем исполкома, то есть советским руководителем, «выдвинутым Октябрьской революцией», выступил против Брестского мира, заключение которого одобрил IV Всероссийский съезд Советов (14-16 марта 1918 г.). Подчеркнем, комиссия никак не связывала это обвинение с партийной принадлежностью Г.И. Солонина.

Вместе с тем, комиссия затушевала очень важный момент: резолюция, осуждавшая заключение Брестского мира (и принятая в ходе дискуссий), была утверждена высшим органом власти в уезде - IV уездным съездом Советов. То есть съезд поддержал позицию председателя исполкома. С этого момента осуждение Брестского мира становилось коллективной позицией местных советских деятелей, а не только Солонина. С другой стороны, нужно иметь в виду, что реальные практические шаги балашовских «оппозиционеров» ограничились посылкой в центр телеграммы с изложением резолюции съезда. И все.

Исторический контекст. Важно акцентировать еще один момент: мнение уездного съезда Советов, по сути, не противоречило Декрету о мире, принятому II Съездом Советом 26 октября 1917 года, требовавшего мира «без аннексий и контрибуций», то есть без захвата чужих территорий и без насильственного взыскания с побеждённых материальных или денежных возмещений. Как известно, этот один из основополагающих декретов Октябрьской революции никто не отменял. Наоборот, новая власть преподносила его как «великое завоевание». Да и со дня его провозглашения прошло не так уж много времени - менее четырех месяцев.

Напомним - среди несогласных с заключением Брестского мира были и видные большевики – т.н. «левые коммунисты» во главе с соратником Ленина и «любимцем партии» - Н. И. Бухариным. Из пяти заседаний VII (экстренного) съезда РКП(б), состоявшегося 6-8 марта 1918 года, три были посвящены Брестскому миру. Против заключения мира с Германией проголосовало 12 делегатов, воздержалось – 4, «за» проголосовало 30 делегатов. На IV Всероссийском съезде Советов из 1204 делегатов 276 выступили против ратификации Брестского мира, а 118 воздержались. Таким образом, Г.И. Солонин, а затем и IV уездный съезд Советов, высказали точку зрения весьма популярную среди немалой части тогдашней правящей политической элиты России. Видимо, отсутствие других серьезных улик и послужило основанием для амнистирования Г.И. Солонина 6 декабря 1918 г.

Внимательное изучение подлинных документов по «делу Солонина» показывает, что никакого суда над ним не было. Вот почему в своей «краткой автобиографии» он мог с полным основанием написать, что «под судом не состоял». Никто его не приговаривал и "к семи месяцам заключения", не было никакого и «мягкого приговора».

В этой связи, к показаниям свидетелей, направленных против Г.И. Солонина, нужно относиться очень осторожно. Например, в разделах официального доклада Ревизионной комиссии, посвященных фактам коррупции среди советского чиновничества Балашовского уезда, неразберихе и хаосу в отчетности, - Г.И. Солонин напрямую не фигурирует. Вероятно, ревизоры не обнаружили убедительных фактов расхищения «социалистической собственности» со стороны самого Солонина. Нет в документах комиссии и прямых данных о том, что он расхищал средства в прямом сговоре со своими коллегами по исполкому. Нет подобных данных и в материалах допроса непримиримого оппонента Солонина – секретаря исполкома большевика Павла Филипповича Маркитана. Зато он не жалел черной краски в описании «деятельности» своего непосредственного руководителя. Так, в своих показаниях он заявил, например, что Солонин «в Исполнительном комитете почти не работал… являлся очень редко… на ½ или час и исключительно принимал посетителей, потом отправлялся в штаб… Штаб его был окружен агентами и стражей, без которой Солонин не выходил ни на шаг».

Но к информации П.Ф. Маркитана надобно относиться критически. Дело в том, что сохранившиеся протоколы заседаний исполкома и совета уездных комиссаров не подтверждают заявление Маркитана о том, что Солонин «в Исполнительном комитете почти не работал… являлся очень редко». Эти же документы опровергают вывод о том, что Г.И. Солонин «все вопросы, касающиеся жизнедеятельности и безопасности уезда… решал единолично без согласования с другими членами исполкома».

Другое дело, что Г.И. Солонин, как типичный выходец из народа, «дорвавшийся» до власти, любил пустить пыль в глаза, показать, что он стал крупным начальником, от которого многое зависит. «Бесшабашной и безалаберной» называет деятельность Солонина на посту председателя исполкома «помгубпродкомиссар», уездный комиссар по продовольствию Н.А.Туркин. Это свидетельство заслуживает особого внимания, так как исходит от «видного деятеля партии «социалистов-революционеров-максималистов», «известного не только в Саратовской губернии, но и за ее пределами» («честный и порядочный человек», уважаемый местными большевиками Таракановым, Романовым, Маркитаном и др.). Видимо, эта характеристика Солонина («бесшабашный», «безалаберный») более близка к реалиям того времени.

Вместе с тем, в примечании к протоколу допроса Н.А. Туркина подчеркивается, что «он (Н.А. Туркин – Л.К.) не имел никакого отношения» к «созданной (в Балашове – Л.К.) Солониным организации «социалистов-революционеров максималистов». Похоже, что автор этого примечания хотел подчеркнуть свои сомнения в партийном характере организации, созданной Солониным. И, действительно, источники сообщают, например, сведения, касающиеся «военной» деятельности Г.И. Солонина и его «работе» в т.н. «Штабе по борьбе с контрреволюцией Балашова, Борисоглебска, Поворино и Новохоперска», но практически ничего - о собственно партийной работе Солонина (нет никакой информации о распространении максималистской печати, соответствующих руководящих, инструктивных документов ССРМ, каких-либо упоминаний об отчетных документах и т.п.).

Однако и «военная» деятельность Солонина была своеобразной. Источники свидетельствуют, что эта его деятельность активизировалась именно тогда, когда делегаты уездного съезда Советов пытались получить от него подробную информацию о работе исполкома. Именно в этот момент Солонин, например, начинал вдруг предлагать делегатам съезда «записываться немедленно» в «партизанский отряд» ввиду тяжелого положения на «Урюпинском фронте». Причем, это положение рисовалось в «самых мрачных красках». Тем самым он, скорее всего, пытался отвлечь внимание делегатов от обсуждения неприятных для него тем.

Из протокола допроса С.С. Типаева видно, что он, будучи членом «Балашовской группы» «максималистов», организованной Солонинным, однако выступил против своего руководителя. Кстати, после устранения Солонина эсер-максималист С.С. Типаев стал заместителем («товарищем») нового председателя исполкома - большевика Д.В. Романова.

Все это лишний раз свидетельствует о несостоятельности тезиса, отстаиваемого некоторыми исследователями, о том, что в изучаемое время (первая половина 1918 г.) в Балашове со стороны балашовских большевиков были какие-то гонения против местных максималистов. Наоборот, большевики тесно сотрудничали с ними.

Ярый критик Солонина, секретарь исполкома большевик П.Ф. Маркитан выступал не против эсера-максималиста Солонина, а против Солонина-«авантюриста», который, по его мнению, своими действиями дискредитировал новую власть в глазах населения. В своих показаниях он дал следующую характеристику Солонину: «Солонин… не социалист, а Хлестаков, аферист с сильной волей и редкой энергией».

Ясно и другое: полугодичный (январь-июнь 1918 г.) период из жизни Г.И. Солонина (1887 - ?) нельзя вырывать из контекста всей биографии этого советского деятеля. Сын крестьянина, затем рабочий, он не получил систематического образования, но был, как и миллионы других россиян, вовлечен в водоворот революционных событий. Причем, Солонин с самого начала был сторонником радикальных социальных преобразований, «в гражданской войне участвовал с первых дней революции», в рядах Красной Армии «состоял с первых дней ее организации добровольцем». Принял участие в боях против Краснова, чехословацкого корпуса, Мамонтова, подавлении восстания «фронтовиков» в Саратове и т.д. Имея от природы довольно изощренный ум, ораторские способности, он быстро продвигался по должностной лестнице: председатель ревкома в родном селе Андреевка Балашовского уезда, председатель Балашовского уездного исполкома, уездный комиссар труда, председатель уездного СНХ, начальник Чрезвычайного Штаба войск Области Войска Донского, Балашовского и Борисоглебского уездов, редактор уездной газеты «Известия».

О восстановлении доверия к Г.И. Солонину со стороны большевистской власти говорит не только сам факт амнистии (и отсутствие судебного преследования), но и последующее использование его на руководящих должностях в партийно-политическом и советском аппарате уже после выхода из тюрьмы. Так, уже в 1919 году ему предоставляют должность политпомощника Начальника IX Авто-Армии, затем должность в Главном комитете государственных сооружений в Москве. В 1920 году его принимают в большевистскую партию, он заведует Политотделом Туркфронтстроя. В 1921 году Солонин назначается уполномоченным Цекультстроя РСФСР по Туркреспублике. В г. Закаспийске он заведовал Отделом народного образования, исполнял обязанности ответственного секретаря УГК партии, председателя горсовета. В 1923 году Г.И. Солонин успел поработать рев. инспектором Саратовского ГСНХ и т.д. 3 апреля 1926 г. он планировал выехать в распоряжение Северо-Кавказского комитета партии для работы в Севкавсельтресте.

То есть Г.И. Солонин в целом был признан большевиками «своим», преданным Советской власти, человеком, что и позволило ему «сделать» политическую карьеру. Снятие с должности, арест, нахождение в тюрьме в качестве подследственного (вторая половина июня - ноябрь 1918 г.) был весьма неприятным, но все же эпизодом в жизни Г. И.Солонина. В связи с этим, вряд ли оправданно строить какие-либо далеко идущие выводы в отношении личности Г.И. Солонина. Да и историки пока не располагают какими-либо достоверными сведениями о дальнейшем жизненном пути Г.И. Солонина после 1926 года.

Таким образом, главной причиной смещения Г.И. Солонина с должности председателя уездного исполкома и последующего ареста был его личный авантюризм, а не партийная принадлежность.

3. О недопустимости "конструирования" хода реальных исторических событий.

По ходу исторического исследования политической биографии Г.И. Солонина было бы ошибкой непосредственно выводить причины местных исторических событий, связанных с его смещением с должности и арестом, - из общероссийских, минуя этап изучения "цепочки" ("цепочек") локальных (местных) событий. Иначе говоря, неправомерно отождествлять последовательность исторических событий (изгнание 14 июня 1918 года некоторых социалистических партий из Советов в масштабах всей страны и арест 15 июня того же года председателя Балашовского уездного исполкома эсера-максималиста Г.И. Солонина) с их причинностью. Post hoc non propter hoc - после этого, но не вследствие этого.

Ссылки и примечания

1. В книге "Город Балашов" утверждается, что первым председателем исполкома Советов Балашовского уезда был Тупальский Константин Алексеевич (1884-1959) [См. Печурин Е.А., Танонин В.В. Город Балашов. Саратов: Приволж. кн. изд-во, 1979. С. 108]. Видимо, этот вопрос нуждается в дополнительном изучении. Например, в то время термины "председатель исполкома" и "председатель президиума исполкома", скорее всего, обозначали разные должности в рамках местного советского исполнительного органа власти (председатель исполкома - Г.И. Солонин, председатель президиума исполкома - К.А. Тупальский). Но, возможно, были какие-то и другие причины появления в исторических документах разных толкований наименования руководящих должностей в Балашовском исполкоме.

2. См. Кузеванов Л.И. История Балашовского края: проблемы методологии и историографии. Монография. Саратов: СГЮА, 2014. Раздел 4.9. "Дело Солонина" (С. 193-209). Ссылки (№ 544-596) на источники и литературу см. на стр. 543-551.

©Кузеванов Леонид Иванович, кандидат исторических наук, доцент; текст, фотография, 2014-2024

Библиографическое описание материала

Кузеванов Л.И. Кем же на самом деле был Г.И. Солонин? О методологии исследования биографии //Некоммерческий научный сайт "Балашовский следопыт". 2014-2024. URL: http://bs-t.3dn.ru/news/2023-12-04-693

Материал размещен с согласия автора.

Фотография части исторического здания бывшей Балашовской земской уездной управы сделана автором данного материала. На основании решения IV съезда Советов Балашовского уезда в феврале 1918 года в этом здании были размещены Президиум Балашовского исполкома и его отделы (БФ ГАСО. Ф. 39. Оп. 1. Д. 8. Л. 6 "Б")

Правила размещения и использования материалов, публикуемых на сайте "Балашовский следопыт, указаны в разделе "Полезная информация".